Часть предыдущая. В день официального начала Второй Мировой Войны, т.е.1 сентября 1939 года WILHELM GUSTLOFF был включён в состав Германского Военног о Флота.2 сентября из 417 человек судовой команды бóльшая ча сть была уволена,оставлены были капита н Бертрам и старшие офицеры,а сам корабль получил с татус вспомогательного . Постепенно становилось ясно, что GUSTLOFF будет задействован как госпитальное судно,что и было официально подтверждено 22 сентября: WILHELM GUSTLOFF , как и многие другие круизные корабли « KdF », вошёл в состав госпитального флота под названием Lazarettschiff D . Многие тогда подумали, а не строили ли судно как раз и для этой цели?

В соответствии с международными законами, определяющим идентифицирующие признаки госпитальных судов, GUSTLOFF получил широкую зелёную ленту, опоясывающую горизонтально весь корпус судна, а изображениями «Красного Креста» заменили логотипы KdF . Вскоре на корабле появились врачи и другой медицинский персонал, а также погрузили всё необходимое для развёртывания 500 госпитальных коек.

27 сентября переоборудованный GUSTLOFF направился на восток, в Балтийское море и близ места боёв в Danzig Neufahrwasser принял на борт 650 раненых польских солдат и офицеров, а также 10 пострадавших с немецкого тральщика M -85, подорвавшегося 1 октября на польской мине. Не совсем понятно, почему таким оказалось соотношение между немецкими и польскими солдатами; похоже, что GUSTLOFF продолжил выступать как средство нацистской пропаганды. В самом деле, хотя потери поляков были значительными, но и немецкая армия потеряла 10 тысяч убитыми и 30 тысяч ранеными — вот и возможность использовать переоборудованное судно по назначению, да и какой немецкий солдат отказался бы лечиться от ран на г итлеровском «корабле мечты»?
Да и до окончания польской кампании ост авались считанные дни …

До середины апреля 1940 года GUSTLOFF находился в Данцигском заливе, а точнее в Готенхафене (сейчас Гдыня ), выполняя функции плавучего госпиталя, обслуживающего немцев, в том числе недавно перемещённых из советской зоны оккупации Польши.

Стоянка в Осло

В мирные дни, когда GUSTLOFF курсировал у берегов Норвегии с отдыхающими, корабль не приставал к норвежской земле, но в этот раз, GUSTLOFF из Готенхафена через Зассниц( на острове Рюген) направился в Норвегию, корабль ошвартовался 10 мая 1940 года в порту Осло, поскольку Норвегия была в зоне военных действий и капитулировала 10 июня.

Во время стоянки в Осло этот госпитальный корабль работал по назначению, а 2 июля 1940 судно покинуло Осло направило сь в Киль и Свинемюнде, имея на борту

750 раненых.

Предполагалось, что плавучий госпиталь вернётся в Осло, но по приказу сверху судно направилось в Штеттин, где и ожидало дальнейших распоряжений с 10 июля по 25 августа.

В начале июля Гитлер приказал готовить операцию Морской лев началась подготовка ко вторжению на Британские острова. В оп ерации должны были принять участие многие суда германских военно-морских сил, а в числе г оспитальных и Lazarettschiff D .

Было очевидно, что проведение операции приведёт ко многим потерям. Например, у немецев не было специально обученных десантных частей и мало подготовленных для высадки судов).

Да и уже развернувшаяся воздушная Битва за Англию показала, что британские Королевские воздушные силы (RAF - Royal Air Force ) достаточно сильны и эффективны.

5 сентября 1940 года Lazarettschiff D прибыл в Бремерхафен, что расположен в устье Везера; планом предусматривалось, что это госпитальное судно позднее перейдёт в Роттердам .

Однако, с реализацией операции Морской лев начались сложности: было необходимо обеспечить немецкое превосходство в воздухе, глава Luftwaffe Геринг с этой задачей не справился, поэтому операцию отложили до середины сентября.

Тем временем внимание фюрера всё более переключалось к восточной кампании, т.е. войне с СССР. В итоге получилось так, что GUSTLOFF больше никогда уже не появится в Ла-Манше.

Последние дни «Госпитального судна D»

Поскольку операция Морской лев не состоялась и необходимость значительного количества плавучих госпиталей временно отпала, то - после похода в Осло, откуда GUSTLOFF вернулся 12 ноября в Свинемюнде с 414 ранеными на борту — 17 ноября был получен приказ перебазироваться в Данциг.

Превращение в плавучую базу для экипажей подводных лодок

WILHELM GUSTLOFF прибыл в Готенхафен 20 ноября 1940 года и в течение нескольких следующих недель претерпел очередное превращение, на этот раз из госпитального судна в плавучую базу подготовки моряков для подводного флота, способную принять около 1000 человек. Медицинский персонал и оборудование госпиталя исчезли, из команды осталось несколько механиков для поддержания работы двигателей, капитан Бертрам тоже был на борту. Снаружи судно перекрасили в серый цвет, характерный для кораблей военно-морского флота, исчезла широкая зелёная лента вдоль корпуса, соскоблили Красные Кресты , под которыми появились почти бесцветные эмблемы KdF- сейчас стояла задача камуфляжа корабля, так как международные законы более не защищали GUSTLOFF в качестве госпитального судна; напротив, корабль в его новой роли стал законной военной мишенью. Интересная фотография 1941 года: на заднем плане в процессе перекраски GUSTLOFF , а на переднем плане -- торпедный миноносец LOWE, он будет рядом с лайнером в последнюю его ночь 30 января 1945 года

В этой роли - база подготовки подводников - GUSTLOFF выступал более четырёх лет. Первые годы войны на этой базе готовили квалифицированные и умелые кадры для германских подводных лодок. Ещё в 1942 года принявший командование этой базой капитан-лейтенант Вильгельм Цан поддерживал суровую дисциплину и выдерживал выполнение обширной учебной программы для мобилизованных парней,но позднее

Война стала требовать всё новые и новые кадры, поэтому курс обучения сократился, а вновь мобилизованные юнцы боялись служить на подводных лодках, так как из каждого десятка немецких подводников во второй половине войны выживал только один.

Начало конца Находящийся далеко от линии фронта и хорошо прикрытый с Балтики Готенхафен и находящиеся в нём корабли первые годы войны были практически не доступны для атак противника, но военная ситуация постепенно менялась и к моменту инспекционного посещения (март 1943) этой военно-морской базы гросс-адмиралом Дёницем уже появились тревожные симптомы, а 9 октября 1943 года всё резко изменилось. В этот день бомбардировщики американского восьмого воздушного флота совершили массированный налёт на Готенхафен. В тот день GUSTLOFF едва избежал больших неприятностей, когда тяжёлая бомба разорвалась в воде у правого борта: в корпусе образовалась дыра полутораметровой длины. Другим кораблям повезло меньше, многие из них затонули в гавани или у пирса, в том числе госпитальное судно STUTTGART из круизного флота KdF . В феврале 1944 года давно просившийся на плавающий корабль капитан GUSTLOFF Бертрам убыл в Гамбург, а его место занял капитан Фридрих Петерсен, судьба которого в этой войне была тяжкой: он был захвачен в плен Союзниками, но позднее — в связи с возрастом, ему уже было 66 лет — репатриирован в Германию под подписку о том, что он не будет принимать участие в войне на любом корабле. В этом отношении командование GUSTLOFF вроде позволило не нарушать данного капитаном слова.

К этому времени военные дела нацистской Германии выглядели неважно: всё меньше подводных лодок возвращалось на базы, фронт местами разваливался, пришлось уйти из Северной Африки, в Италии не удавалось удерживать позиции, приближался день «D» — день высадки союзников в Европе и открытия второго фронта. Хотя Данциг и находился пока ещё далеко в тылу, но настроение населения и войск было тревожным, так как Советы неумолимо надвигались с востока по берегу Балтики, в городе становилось всё больше беженцев, убегающих от Красной Армии. В октябре 1944 года части Красной Армии под командованием генерала Галицкого пересекли восточную границу Рейха и захватили город Неммерсдорф в Восточной Пруссии — первый немецкий город, попавший в руки Советов. Страх навис над данцигским заливом.

По мере продвижения фронта на запад среди населения Восточной Пруссии в январе 1945 года вспыхнула паника, сотни тысяч беженцев стремились к Данцигу, откуда можно было бежать далее на запад. Слухи о жестокости Красной Армии распространялись как лесной пожар. Немецкие средства массовой информации «подлили масла в огонь» слухов, широко сообщая о «зверствах» большевиков в Неммерсдорфе, в октябре захваченном Красной Армией и временно отбитом частями германской четвёртой Армии. Гитлер истерически призывал всё мужское немецкое население взяться за оружие, власти формировали народное ополчение —Volkssturm , куда включали и пятнадцатилетних подростков, и вышедших из мобилизационного возраста пожилых мужчин. И эти соединения были брошены в пылающий костёр войны.

Развязка приближалась, с каждым днём артиллерийская канонада с палуб «Густлоффа» становилась всё слышнее. Несмотря на все усилия удержать фронт, территория Рейха сжималась всё больше. Мощное наступление, предпринятое Красной Армией в середине января, скорило исход населения из Восточной Пру ссии. Многие этнические немцы пытались достичь Данцига по непрочному льду пресноводной лагуны (её немецкое название Frisches Haff , польское имя - Zalew Wiślany , отделённой от данцигского залива длинной косой. Советские самолёты бомбили бегущих по льду немцев, лёд крошился, и люди оказывались в воде. Гитлеровская жестокая «война на искоренение», начатая в июне 1941 года и принесшая неисчислимые страдания и смерти, сейчас обратилась против немцев.

Операция «Ганнибал»

Надежду на спасение видели в осуществлении операции «Ганнибал» , согласно которой в разгар боевых действий и в их зоне необходимо было эвакуировать 2 миллиона гражданского населения на запад. Хотя Гитлер отдал приказ не уступить ни пяди земли, 21 января гросс-адмирал Карл Дёниц начал операцию. С получением этого кодового слова «ганнибал» все подводные лодки направились на запад, и все суда были мобилизованы для эвакуации. 22 января GUSTLOFF стали готовить к приёму тысяч пассажиров. И сделать надо было немало, ведь двигатели корабля не работали в эксплуатационном режиме более четырёх лет. Вместе с GUSTLOFF эвакуацию должны были осуществить и множестве иных судов, в том числе Hansa , Hamburg , Deutschland и Cap Arcona .

Советская подводная лодка С-13

28 января 1945 года GUSTLOFF получил приказ быть полностью готовым к отплытию через 48 часов. А в гавани Готенхафена, особенно на причалах сгрудились тысячи и тысячи людей, в основном женщины и дети, утомлённые длительными переходами, многие больные, замёрзшие, голодные, измученные. Почти не было мужчин, могущих держать оружие в руках, их немедленно вылавливали патрули SS . Несмотря на огромные толпы стремящихся попасть на трапы кораблей, вооружённая охрана по крайней мере в первые дни поддерживала относительный порядок. На корабли пропускали только тех, кто имел приоритет в виде пропусков, а именно офицеры и команды подводного флота, несколько сот женщин вспомогательных служб флота (их разместили в осушенном плавательном бассейне), прибывающие поездами раненые. Из беженцев первыми получили пропуска те, кто имел родственников и знакомых в порту или на судах, просто влиятельные персоны. На GUSTLOFF из 22 больших спасательных шлюпок не досчитались 10. В спешном порядке на верхнюю палубу выставили 18 небольших спасательных шлюпок, а в стратегических позициях расположили спасательные плотики. Наконец, на самый верх выставили зенитные орудия, так как времена господства Люфтваффе в воздухе давно прошли.

Официально GUSTLOFF к утру 30 января принял на борт 3000 беженцев; поскольку было известно, что корабль отплывёт в этот же день, то у трапов началась давка, матери теряли детей, некоторые в той обстановке упали за борт и утонули, корабль окружили десятки мелких лодок и судов, на которых находились те, кто стремился попасть на борт. Сколько человек оказалось на судне этим промозглым и ветреным днём сказать невозможно; считают, что количество беженцев к моменту отхода корабля превысило 10 000.

Холодный промозглый день с температурой -18 ° стоял над Хотенхафеном (сейчас Гдыня) 30 января 1945 года, когда WILHELM GUSTLOFF , нормально вмещающий 1880 пассажиров и команды, вместе с более чем десятью тысячами беженцев (женщины и более 4000 детей и подростков), персоналом подводного флота и ранеными солдатами запустил свои двигатели (впервые за четыре года!), отвалил от пирса Oxhöft . Впереди трудились ледоколы, расчищая путь во льдах Данцигского залива в суровое и холодное зимнее Балтийское море. Корабль взял курс на Киль. Тем временем не всё гладко было в капитанской рубке, где находились капитан корабля Фридрих Петерсен , капитан-лейтенант Вильгельм Цан , командующий подразделением подводных лодок и два капитана торгового флота - Кёлер и Веллер , с трудом находившие общий язык при прокладке курса.

Около 12:30 пополудни GUSTLOFF вышел из порта. Конечно, по настроению это были далеко не выходы в море в круизные времена: вместо радостного настроения отдыхающих, реяния флагов, весёлой музыки — тревожные надежды у попавших на борт и отчаяние у оставшихся на пирсе.

А на всех палубах лайнера в невероятной скученности находились тысячи и тысячи взрослых и детей, не было свободного местечка нигде, не было и речи где-то прилечь или даже сидеть. По внутрисудовой трансляции было объявлено, что всем надлежит надеть спасательные жилеты и не снимать их ни в коем случае. Когда судно вышло в море, оно встретило их ледяным ветром, зарядами снега, огромными волнами. У многих началась морская болезнь, туалеты не вмещали всех рвущихся в них, до бортов было не пробиться (да и находиться там было при такой погоде невозможно), так что можно представить себе ситуацию на корабле.

В рубке же капитаны спорили о скорости судна, о направлении курса, не надо ли идти противолодочными зигзагом; единственное, в чём они были согласны, точнее не были удовлетворены - состав сопровождающих судов. Было запланировано, что GUSTLOFF и HANZA (ещё один лайнер с беженцами) будут сопровождать два миноносца, но так не получилось, и GUSTLOFF оказался практически один, его сопровождал лишь один торпедный катер. Примерно через полтора часа после выхода из Готенхафена GUSTLOFF взял мористее и двигался по судовому ходу 58.

Тем временем советская подводная лодка С-13 под командованием Александра Маринеско вошла в Данцигский залив, самовольно покинув назначенный ей район патрулирования близ Мемеля. Можно понять проштрафившегося капитана (он прогулял на берегу новогоднюю ночь и его лодка не вышла в море по графику), ему нужно было совершить нечто грандиозное, и подводная лодка направилась западнее, где найти подходящую цель было проще.

Вскоре после 6 часов вечера GUSTLOFF получил сообщение, что встречным курсом идут минные тральщики. И снова в капитанской рубке споры: надо ли включать ходовые огни, сколько велика опасность столкновения… В итоге было принято оказавшееся роковым решение — включить зелёный и красный ходовые огни. Тем временем начали обледеневать палубы, шлюпбалки, спасательные шлюпки и зенитные орудия. Если снаружи бушевало море, было холодно и ветрено, то внутри корабля, напротив, было душно и жарко. Многие сняли бывшие столько неудобными спасательные жилеты; те, кто не страдал морской болезнью, перекусывали, некоторые даже спали, хотя вряд ли сну способствовали неумолчные крики младенцев и младших детей.

Ближе к 8 часам вечера вахтенный подводной лодки С-13 обнаружил в море чьи-то огни. Маринеско тотчас поднялся в боевую рубку. Сквозь заряды снега он увидел тень огромного лайнера. Более двух часов Маринеско следовал за лайнером, выбирая удобную позицию для атаки.

На борту GUSTLOFF никто не заметил опасности, да и как это можно было сделать в ночной темноте и в бушующем море? К тому же аппаратура обнаружения подводных лодок, имевшаяся на сопровождающем лайнер миноносце Löwe , обледенела и не работала. В таких условиях команды обеих судов никак не могут полагаться только на вахтенных, ситуация-то практически экстремальная. Лёгкая музыка в репродукторах судовой сети после 20 часов прекратилась, так как народу начали транслировать речь Гитлера по случаю двенадцатилетия прихода нацистов к власти. Его голос разносился по всем помещениям корабля, принося удовлетворение одним и накладывая печать иронии на лица многих других.

При всём желании Маринеско не мог бы выбрать более удачного и драматичного момента для нанесения удара. Около 9 вечера и буквально через пару минут по окончании речи фюрера Маринеско отдал команду запустить по цели все четыре торпеды, каждая из которых имела надпись.

За Родину!

За Сталина! За советский народ!

За Ленинград!

Три торпеды понеслись по направлению к цели, имя которой Маринеско не было известно, но это была «огромная цель». Однако одна торпеда «за Сталина!» застряла в выпускной трубе, угрожала взорваться и уничтожить подводную лодку; только быстрые и грамотные действия команды позволили избежать этого, иначе история так и не узнала бы, кто же имен но уничтожил GUSTLOFF .

На корабле возобновили трансляцию лёгкой музыки, а в капитанской рубке появилось чувство облегчения, так как судно достигло отмели Stolpe Bank (сейчас Лавица-Слупска), т.е. наиболее опасная часть их маршрута осталась позади. Капитаны спустились вниз, а капитан Веллер остался в рубке. А затем…

В 9:16 вечера первая торпеда взворвалась в носовой части корабля, проделав огромную дыру в корпусе по левому борту. Секундами позже вторая торпеда взорвалась ближе к корме, прямо в плавательном бассейне.

Наконец, третья торпеда разрушила машинное отделение, попав в него прямо под основание дымовой трубы. Все люди на борту были сбиты с ног ударной волной, а те, что находились в местах взрывов буквально испарились.После взрыва торпед водонепроницаемые переборки изолировали носовую часть корабля. К несчастью, именно здесь находились помещения команды, в том числе и тех, кто отвечал за спуск шлюпок и другие мероприятия по спасению судна и людей. И именно здесь они обрели свою могилу. Взрыв торпеды привёл к тому, что металлические осколки водоснабжающей арматуры и облицовочной плитки наподобие шрапнели расчленили тела и убили практически всех по месту взрыва, в живых остались две или три девушки.

Взрыв третьей торпеды решил судьбу WILHELM GUSTLOFF . Прямое попадание в машинное отделение лишило корабль не только двигателей и освещения, но и «вырубило» все механизмы и средства связи. В полной темноте слышались отчаянные крики, звуки падающих и ломающихся предметов и зловещий шум врывающихся внутрь потоков воды, многие ощутили, что судно вроде бы начало крениться на левый борт. Через некоторое время появилось аварийное освещение …

Судовой радист Руди Ланге смог через резервный радиопередатчик начать передачу сигналов бедствия SOS, но эти сигналы с частотой 2000 метров в длинноволновом диапазоне смог принять только Löwe , тут же отправившийся к месту катастрофы, одновременно ретранслируя сигнал бедствия. Множество людей погибли при взрывах. Раздававшиеся по трансляции призывы соблюдать порядок и пропустить вперёд к спасательным шлюпкам женщин и детей в атмосфере возникшей паники успеха не имели. Ведущие наверх лестницы и выходы на палубы были практически блокированы массами жаждущих выбраться, лишь немногие счастливцы оказались на палубах. Некоторые, предвидя неминуемую и ужасную гибель, пускали в себя пулю, предварительно застрелив членов своей семьи. Офицеры, пытаясь поддержать хоть какой-то порядок, тоже стреляли.

Обстановка снаружи была кошмарной. Все палубы обледенели, люди скользили и падали в воду, крен судна увеличивался с каждой минутой. Спасательные шлюпки и катера примёрзли к своим стойкам, лишь один катер и несколько шлюпок удалось спустить на воду, несколько спасательных шлюпок запуталось в стропах, одно зенитной орудие скатилось за борт и потопило полную людей шлюпку. Через семьдесят минут после взрыва первой торпеды гордость германского круизного флота под завывающие сирены скрылась в водах Балтийского моря, унося с собой тысячи и тысячи душ.

Судьба бóльшей части тех, кто оказался в холодном штормовом море, также была печальна. Многие пытались уцепиться за плотики и шлюпки, но их отталкивали или сбрасывали те, кто занял эти спасительные средства ранее. Огромные волны подбрасывали тела жертв, оддерживаемые на поверхности спасательными жилетами. Тела детей, перевернувшихся в воде кверху ногами в спасательных жилетах — потому и захлебнувшихся, что жилеты были рассчитаны не на них, а на взрослых. Когда GUSTLOFF затонул, спасательные действия Löwe , первым оказавшемся на месте катастрофы, продолжались, людей снимали со спасательных средств и вылавливали сетями из бушующего моря, Löwe взял на борт 472 человека. Другой судно сопровождения T-36 спасло 564 пассажира. Позже на месте гибели GUSTLOFF оказался переполненный беженцами крейсер ADMIRAL HIPPER , но он - ввиду опасности быть тоже орпедированным не принял участия в спасательных работах. Позже подошли три тральщика, взявшие на борт еще 179 человек. Ещё позднее грузовые суда Göttingen и Gotenland и ещё несколько кораблей поменьше также пришли на место катастрофы, но на их долю досталось в основном вылавливание замёрзших и утонувших.

При всякой трагедии бывают и чудеса. Через семь часов после катастрофы патрульное судно VP-1703 , подбиравшее в море тела, обнаружило спасательную шлюпку. Когда старшина Вернер Фик запрыгнул в шлюпку, то среди трупов он обнаружил живого (!) младенца в шерстяном одеяле. Это был последний спасённый с WILHELM GUSTLOFF Wilhelm Gustloff museum Р.S.Большая благодарность за помощь в переводе Эрнсту Галимовичу .

Предыстория

История названия

Характеристики

С технологической точки зрения Wilhelm Gustloff не был исключительным судном. Лайнер был рассчитан на 1500 человек, имел десять палуб. Его двигатели были средней мощности, и он не был построен для быстрых путешествий, а скорее для медленных, комфортных круизов. И с точки зрения удобств, оборудования и приспособлений для отдыха этот лайнер действительно был одним из лучших в мире. Одной из новейших технологий, применённых на нём, был принцип открытой палубы с каютами, которые имели на неё прямой выход и ясный обзор пейзажей. К их услугам были предоставлены шикарно украшенный бассейн, зимний сад , большие просторные залы, музыкальные салоны, несколько баров. В отличие от других судов такого класса, Wilhelm Gustloff , в подтверждение «бесклассового характера» нацистского режима, имел каюты одинакового размера и одинакового отличного удобства для всех пассажиров.

Кроме сугубо технических нововведений и наилучших приспособлений для незабываемого путешествия, Wilhelm Gustloff , стоивший 25 млн рейхсмарок , являл собой своеобразный символ и средство пропаганды властей Третьего рейха. По словам Роберта Лея , возглавлявшего Германский трудовой фронт , лайнеры, подобные этому, могли «…предоставить возможность, по воле фюрера, слесарям Баварии, почтальонам Кёльна, домохозяйкам Бремена по крайней мере раз в году осуществить доступное по цене морское путешествие на Мадейру , по побережью Средиземного моря , к берегам Норвегии и Африки . »

Для граждан Германии путешествие на лайнере Wilhelm Gustloff должно было быть не только незабываемым, но и доступным по цене, невзирая на социальное положение. Например, пятидневный круиз по побережью Италии стоил лишь 150 рейхсмарок, тогда как средний месячный заработок рядового немца равнялся 150-250 рейхсмаркам (для сравнения - стоимость билета на этом лайнере составляла лишь третью часть от стоимости в Европе подобных круизов, где их могли себе позволить только представители зажиточных слоев населения и знати). Таким образом, Wilhelm Gustloff своими удобствами, уровнем комфорта и доступностью не только закреплял расположение немецкого народа к нацистскому режиму, но и также должен был демонстрировать всему миру преимущества национал-социализма.

Флагман круизного флота

После торжественного спуска судна на воду прошло 10 месяцев, прежде чем Wilhelm Gustloff прошёл ходовые испытания в мае 1938 года . За это время была закончена отделка и обустройство интерьера лайнера. В качестве благодарности строителей судна взяли на двухдневный круиз по Северному морю , который квалифицировался как испытательный. Первый официальный круиз состоялся 24 мая 1938 года , и почти две трети его пассажиров были гражданами Австрии , которую Гитлер намеревался вскоре присоединить к Германии. Незабываемое путешествие имело целью ошеломить уровнем сервиса и удобств австрийцев - участников круиза - и убедить других в преимуществах союза с Германией. Круиз стал настоящим триумфом, свидетельством достижений новой власти Германии. Мировая пресса восторженно описывала впечатления участников круиза и невиданную роскошь на борту лайнера. Даже сам Гитлер прибыл на лайнер, символизировавший все лучшие достижения страны под его руководством. Когда же ажиотаж вокруг этого символа гитлеровского режима несколько стих, лайнер начал выполнять задание, ради которого был построен, - предоставлять доступные, комфортабельные круизы рабочим Германии.

Средство пропаганды

Хотя Wilhelm Gustloff предлагал действительно незабываемые и дешёвые путешествия и круизы, в истории он также остался как яркое средство пропаганды нацистского режима. Первый удачный, хоть и не запланированный, случай произошёл во время спасения моряков английского судна «Пегуэй», терпевшего бедствие 2 апреля 1938 года в Северном море. Отвага и решительность капитана, который оставил процессию из трех судов, чтобы спасти англичан, была отмечена не только мировой прессой, но и английским правительством - капитан был награждён, а на судне позже установили памятную доску. Благодаря этому случаю, когда 10 апреля Wilhelm Gustloff используют в качестве плавучего избирательного участка для немцев и австрийцев Великобритании, участвующих в плебисците о присоединении Австрии , о нём уже благосклонно писала не только британская, но и мировая пресса. Для участия в плебисците почти 2000 граждан обеих стран и большое количество корреспондентов отплывали в нейтральные воды вблизи побережья Великобритании. Лишь четверо из участников этого события воздержались. Западная, и даже британская коммунистическая пресса была в восторге от лайнера и достижений Германии. Задействование такого совершенного судна в плебисците символизировало то новое, что нацистский режим внедрял в Германии .

Круизы и перевозка войск

Как флагман круизного флота Wilhelm Gustloff провел в море всего полтора года и выполнил 50 круизов в рамках программы «Сила через радость » (КДФ). На его борту побывали около 65 000 отдыхающих. Обычно в теплый сезон лайнер предлагал путешествия по Северному морю, побережью Германии, норвежским фьордам . Зимой лайнер ходил в круизы по Средиземному морю, побережью Италии, Испании и Португалии . Для многих, несмотря на такие незначительные неудобства, как запрет на выход на берег в странах, которые не поддерживали нацистский режим, эти круизы остались незабываемым и самым лучшим временем из всего периода нацистского господства в Германии. Многие рядовые немцы воспользовались услугами программы «Сила через радость» и были искренне благодарны новому режиму за предоставление возможностей отдыха, не сравнимого с другими странами Европы.

Помимо круизной деятельности, Wilhelm Gustloff оставался судном в государственной собственности и вовлекался в различные мероприятия, проводимые правительством Германии. Так 20 мая 1939 года Wilhelm Gustloff впервые перевозил войска - немецких добровольцев легиона «Кондор» , принимавшего участие в гражданской войне в Испании на стороне Франко . Прибытие судна в Гамбург с «героями войны» на борту вызвало большой резонанс по всей Германии, и в порту устроили специальную церемонию встречи с участием лидеров государства.

Военная служба

Последний круиз лайнера состоялся 25 августа 1939 года . Неожиданно во время запланированного рейса в середине Северного моря капитан получил зашифрованный приказ срочно вернуться в порт. Время круизов окончилось - менее чем через неделю Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война .

Военный госпиталь

С распространением войны на бо́льшую часть Европы Wilhelm Gustloff сначала принимал раненых во время норвежской кампании летом 1940 года (на илл. ), а затем готовился к транспортировке войск в случае вторжения в Великобританию . Однако вторжение не состоялось и судно отправили в Данциг , где долечивались последние 414 раненых, а корабль ожидал направления на последующую службу. Однако служба судна как военного госпиталя закончилась - по решению руководства ВМФ его приписали к школе подводников в Готенхафене . Лайнер опять перекрасили в серый камуфляжный цвет, и он потерял защиту Гаагской конвенции, которую имел раньше.

Плавучая казарма

Корабль служил плавучей казармой для школы подводников кригсмарине почти четыре года, большую часть этого времени, находясь вдалеке от линии фронта. С приближением конца войны ситуация начала изменяться не в пользу Германии - множество городов страдали от налётов союзной авиации . 9 октября 1943 года Готенхафен был подвергнут бомбардировке, в результате которой было потоплено другое судно прежнего KDF, а сам Wilhelm Gustloff получил повреждения [ ] .

Эвакуация населения

По современным оценкам на борту должно было находиться 10 582 человека: 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок (2. U-Boot-Lehrdivision), 173 члена экипажа судна, 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса, 162 тяжелораненых военнослужащих, и 8956 беженцев, в основном стариков, женщин и детей . Когда в 12:30 Wilhelm Gustloff в сопровождении двух кораблей охранения наконец отошёл, на капитанском мостике возникли споры между четырьмя старшими офицерами. Кроме командующего судном капитана Фридриха Петерсена (нем. Friedrich Petersen ), призванного из отставки, на борту находились командир 2-го учебного дивизиона подводников и два капитана торгового флота , и между ними не было согласия относительно того, каким фарватером вести судно и какие меры предосторожности принимать относительно подводных лодок и авиации союзников. Был выбран внешний фарватер (немецкое обозначение Zwangsweg 58). Вопреки рекомендациям идти зигзагом, чтобы осложнить атаку подводных лодок, было решено идти прямым курсом со скоростью в 12 узлов, поскольку коридор в минных полях не был достаточно широким и капитаны надеялись таким образом быстрее выбраться в безопасные воды; кроме того, корабль испытывал недостаток топлива. Лайнер не мог развить полную скорость из-за полученных при бомбардировках повреждений. К тому же, торпедолов TF-19 вернулся в порт, получив повреждение корпуса при столкновении с рифом, и в охранении остался только один миноносец Löwe . В 18:00 поступило сообщение о конвое тральщиков, который якобы шёл навстречу, и, когда уже стемнело, было приказано включить ходовые огни, чтобы предотвратить столкновение. В действительности же никаких тральщиков не было, и обстоятельства появления этой радиограммы так и остались невыясненными до сих пор . По другим данным, группа тральщиков вела траление навстречу конвою и появилась позднее данного в оповещении времени .

Потопление

В 21:16 первая торпеда попала в носовую часть судна, позже вторая взорвала пустой бассейн, где находились женщины флотского вспомогательного батальона, а последняя ударила в машинное отделение, двигатели заглохли, но освещение продолжало работать за счет аварийного дизель-генератора. Первой мыслью пассажиров было, что они наскочили на мину, но капитан Петерсон понял, что это была субмарина, и его первыми словами было: Das war’s (Вот и всё). Те пассажиры, которые не погибли от трёх взрывов и не утонули в каютах нижних палуб, в панике бросились к спасательным шлюпкам. В этот момент оказалось, что приказав закрыть, согласно инструкции, водонепроницаемые переборки в нижних палубах, капитан заблокировал часть команды, которая должна была заняться спуском шлюпок и эвакуацией пассажиров. В панике и давке погибло не только много детей и женщин, но также многие из тех, кто выбрался на верхнюю палубу. Они не могли спустить спасательные шлюпки, потому что не умели этого делать, к тому же многие шлюпбалки обледенели, а судно уже получило сильный крен. Общими усилиями команды и пассажиров некоторые шлюпки удалось спустить на воду, и все же в ледяной воде оказалось много людей. От сильного крена судна с палубы сорвалась зенитная установка и раздавила одну из шлюпок, уже полную людей. Примерно через час после атаки «Вильгельм Густлофф» полностью затонул .

В результате выжить удалось, по разным оценкам, от 1200 до 2500 человек из немногим меньше 11 тысяч находившихся на борту. По максимальным оценкам, потери оцениваются в 9985 жизней .

Последствия

Юридическая оценка потопления

Исследователь катастрофы Гейнц Шён заключает, что лайнер представлял собой военную цель и его потопление не являлось военным преступлением, так как суда, предназначенные для перевозки беженцев, госпитальные суда должны были быть обозначены соответствующими знаками - красным крестом , не могли носить камуфляжную окраску, не могли идти в одном конвое вместе с военными судами. Также на их борту не могли находиться какие-либо военные грузы, стационарные и временно размещённые орудия ПВО, артиллерийские орудия или иные аналогичные средства .

Wilhelm Gustloff был военным кораблём, на который позволили подняться шести тысячам беженцев. Вся ответственность за их жизнь с того момента, как они поднялись на боевой корабль, лежала на соответствующих должностных лицах немецкого военного флота. Таким образом, можно считать что Wilhelm Gustloff являлся законной военной целью советских подводников ввиду следующих фактов:

1. Wilhelm Gustloff выполнял операции в зоне боевых действий и не являлся гражданским судном: на его борту имелось вооружение, которым можно было бороться с кораблями и авиацией противника;
2. Wilhelm Gustloff осуществлял переброску военнослужащих действующей армии;
3. Wilhelm Gustloff являлся учебной плавучей базой для подводного флота Германии;
4. Wilhelm Gustloff шёл в сопровождении боевого корабля флота Германии (миноносец Löwe );

Советские транспорты с беженцами и ранеными в годы войны неоднократно становились целями для германских подлодок и авиации (в частности, теплоход «Армения », потопленный в 1941 году в Чёрном море , вёз на своём борту более 5 тыс. беженцев и раненых. Выжило только 8 человек. Впрочем, и «Армения», как и Wilhelm Gustloff , нарушала статус санитарного судна и являлась законной военной целью) .

Реакция на трагедию

В Германии реакция на потопление Wilhelm Gustloff на момент трагедии была довольно сдержанной. Немцы не разглашали масштабы потерь, чтобы не ухудшать моральное состояние населения ещё сильнее. Кроме того в тот момент немцы несли тяжёлые потери и в других местах. Однако по окончании войны в сознании многих немцев одновременная гибель стольких мирных людей и особенно тысяч детей на борту Wilhelm Gustloff осталась раной, которую не заживило даже время. Вместе с бомбардировкой Дрездена эта трагедия остаётся одним из наиболее страшных событий Второй мировой войны для немецкого народа. [ ] Из четырёх капитанов, которые спаслись после гибели корабля, самый молодой - Колер вскоре после войны совершил самоубийство.

По результатам похода Маринеско Александр Иванович был представлен к присвоению звания Герой Советского Союза , однако вышестоящее командование в этом отказало, заменив его награждением орденом Красного Знамени . Мотивом отказа стал допущенный им ряд дисциплинарных нарушений. В конце 1945 года по этим же мотивам он был сначала понижен в должности до командира тральщика, а затем уволен из рядов ВМФ. Работал на гражданских должностях. Умер в 1963 году.

В поздней советской историографии данное событие получило название «Атаки века». 5 мая 1990 года указом Президента СССР Горбачева М. С. Маринеско Александру Ивановичу посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза . Ему поставили памятники в Калининграде , в Кронштадте , в Петербурге и в Одессе . В советской военной историографии он считался подводником № 1 по суммарному тоннажу потопленных кораблей противника.

Исследование обломков корабля

В отличие от длительных поисков «Титаника » найти Wilhelm Gustloff было легко. Его координаты на момент потопления (

«Когда с верхних палуб в бушующее море посыпались люди и штабеля спасательных плотов, все, что уже не могло удержаться, в ту секунду, когда, словно по неведомо откуда поступившему приказу, среди темноты, воцарившейся вокруг после торпедных попаданий, внезапно вспыхнуло полное освещение, включая палубный свет, как это бывало в мирные годы и во времена круизов СЧР («Сила через радость» – нацистская организация) , когда глазам каждого зрячего предстала вся торжественная иллюминация, когда наступил конец всему, состоялись мои вполне нормальные роды на узкой койке офицера-механика миноносца «Лёве».

Всего этого мать, находясь на корабельной койке, не видела. Ни торжественной иллюминации на накренившемся и тонущем лайнере, ни гроздьев человеческих тел, падающих с задравшейся кормы. Но матери запомнилось, что моим первым криком был заглушен тот донесшийся издалека тысячеголосый вопль, тот финальный вопль, который раздался отовсюду: из недр тонущего лайнера, с треснувшей застекленной прогулочной палубы, с захлестываемой волнами солнечной палубы, с быстро уходящего под воду носа, вопль разнесся над штормовым морем, где барахтались тысячи живых людей или дрейфовали, обмякнув в спасательных жилетах, мертвецы» (Фрагмент книги «Траектория краба», Гюнтер Грасс, 2002 г.) .

Экспедиция 2006 года. Идея проведения экспедиции на затонувший лайнер родилась в результате переговоров между Государственной морской администрацией – Морским управлением в Гдыне (Government Marine Administration – Marine Office) и Baltic Wrecks Association («Ассоциацией по исследованию и охране балтийских рэков»), во время которых обсуждались вопросы о защите и сохранении рэков Второй мировой войны и придания им статуса братских могил. Это была уникальная возможность нырнуть, снять видео и фото на одном из закрытых для погружений рэков. После долгих дискуссий и приготовлений экспедиция в конечном счете была назначена на вторую неделю мая 2006 года.

Основными задачами этой экспедиции стали максимально возможное гидроакустическое обследование рэка; сбор образцов донных отложений; максимально возможное документирование останков лайнера на видео и фото, а также сбор общей информации о состоянии рэка на настоящее время.

В отличие от длительных поисков «Титаника», найти останки лайнера «Вильгельм Густлофф» было довольно легко. Его координаты на момент потопления (55°07’00’’с.ш. 17°41’00’’ в.д.) оказались на удивление точными; к тому же рэк находится на сравнительно небольшой глубине – до 50 метров. На польских навигационных картах место обозначено как «Obstacle No. 73».

После войны советские специалисты посещали останки корабля – существует версия, что они искали среди обломков легендарную Янтарную комнату. Во время этих посещений средняя часть утонувшего корабля была разрушена, остались только корма и нос. За послевоенные годы некоторые предметы с корабля оказались в частных коллекциях как сувениры. Правительство Польши законодательно провозгласило это место братской могилой и запретило посещение рэка частными лицами.

Наша дайверская команда состояла из 3 подводных фотографов и 5 подводных видеооператоров. Все ныряющие участники были разделены на четыре команды по три дайвера. Перед каждой командой ставилась определенная задача, которая должна была быть выполнена во время конкретного погружения. Задачи определялись на поверхности во время утреннего и дневного брифингов. Каждый день одна команда оставалась на поверхности для страховки ныряющих команд, что позволило всем участникам избежать физического перенапряжения.

В течение первого дня представитель Морского управления исследовал рэк, используя ГБО и проложил три спусковых конца, которые приводили к носовой, кормовой и средней части рэка. После утреннего брифинга первые две команды уходят в воду по носовому и кормовому ходовикам. Из задача – проложить ходовики вдоль затонувшего судна. Дополнительная задача – собрать образцы донных отложений. К сожалению, низкая температура воды и высокие волны ограничивают погружение 35 минутами на дне. Цель третьей ныряющей команды – двух подводных операторов и одного саппорт-дайвера – отснять кормовую часть. Послеобеденная погода в первый день не позволила нырнуть второй раз. Да и на следующие двадцать четыре часа прогноз погоды тоже необещающий.

Второй день, раннее утро. Спокойное море и солнечно. На этот раз все три команды вошли в воду практически в одно и то же время. Наконец нам удалось отправлять зодиаки с группами дайверов с интервалом в 15 минут. По плану в этот день предстояло проводить фото- и видеосъемку между спусковыми концами (между носовой и кормовой секциями). Точнейший план позволил безопасно транспортировать дайверов – не отклоняясь от расписания более чем на 3 минуты. В этот день все команды совершили по два погружения, работая вдоль всего рэка и снимая его метр за метром от носа до кормы. Температура воды на поверхности +12°C, на дне – +6°C. Видимость, можно сказать, очень хорошая – 15-20 метров. Стоит добавить, что все погружения осуществлялись с донным газом тримикс 21/35, для декомпрессии использовали найтрокс 50 и кислород.

Лайнер Wilhelm Gustloff покоится на песчаном дне на глубине 48 метров с креном на левый борт, который сильно разрушен. Самая верхняя часть затонувшего судна расположена на 32-36 метрах. Носовая часть лежит на левом борту, повернутая на 90°. На носу до сих пор можно увидеть огромные кабестаны с остатками цепей. Средняя часть корабля очень сильно разрушена. В начале 50-х ХХ века советские военные водолазы исследовали рэк, но сделали это очень странным способом. Мы нашли остатки цепей, приваренных к борту, за которые, вероятно, дергали с помощью буксира. Несмотря на это мы все еще можем представить, насколько огромным и красивым был «Густлофф» в свои лучшие годы. Мы смогли найти и небольшие части машин (4-6 метров в высоту), и склад для корабельного оборудования. В лучшем состоянии кормовая часть судна. Эта часть 15-20 метров длиной лежит с небольшим креном на левый борт. Со времени нашей первой экспедиции, состоявшейся несколько лет назад, состояние останков судна значительно ухудшилось. Верхняя палуба обрушилась, некоторые части корабля разрушены штормами. И по-прежнему корма – лучшая часть рэка. Воды Балтийского моря хорошо сохранили деревянные конструкции – палубы и леера в превосходном состоянии. Если войти внутрь, можно увидеть запасные штурвалы. В кормовой части можно пройти четыре палубы вглубь рэка по небольшому трапу для моряков. На дне у левого борта затонувшего судна до сих пор лежат человеческие кости, которые напоминают о трагедии.

Заключительный день снова показал, насколько непредсказуемой может быть Балтика! После двух ветреных дней и плохого прогноза погоды, на третий день мы были вознаграждены ветром в 2 узла и спокойным морем. Днем ранее представитель Морского управления установил четвертый спусковой ходовик на неизвестный подводный объект, ранее найденный с помощью ГБО. Дайверы, которые имели удовольствие нырнуть на 12-метровую затонувшую моторную лодку, похоже были первыми, кто увидел ее за 60 лет с того самого фатального для «Густлоффа» дня… Последнее погружение этой экспедиции стало и самым лучшим. Видимость более 20 метров, температура +8°С – все это значительно повысило комфортность погружения и доставило участникам массу удовольствия.

После того, как якорь был поднят, мы почтили память жертв катастрофы гудком…

В общем за три дня было проведено обследование судна как снаружи, так и внутри. Однако из-за того, что рэк очень сильно разрушен, проникновения внутрь были на очень короткие дистанции. Собранные материалы (фото, видео и образцы грунта) станут основой для дальнейших исследований воздействия окружающей среды на останки судна, а также его состояния в целом. По результатам экспедиции в Морское управление Гдыни были переданы более 200 фотографий и 210-минутный фильм.

Для меня это была очень важная экспедиция – первая официальная дайв-экспедиция за последние 30 лет! Наши фотографии и фильм показали людям лайнер «Вильгельм Густлофф» в его нынешнем состоянии. Но более важным был ответ на вопрос, является ли «Густлофф» подводной братской могилой или нет… Множество дайверов со всего мира хотят покорить их собственный дайверский Эверест и нырнуть на «Вильгельм Гуслофф». Зачем? Запись в лог-буке? Или восторженная история для друзей? Это место величайшей катастрофы, унесшей жизни более 6000 человек! Да, это могила… Подумайте, насколько серьезны ваши мотивы, чтобы нырять здесь…

P.S. В экспедиции WG’2006 принимали участие: Sebastian Popek – руководитель экспедиции; видеооператоры Wojciech Jechna, Mirek Lukas, Silvo Peknik, Pawel Riedl, фотографы – Piotr Pielak, Radek Husak, Peter Vaverka, а также дайверы обеспечения Lukasz Piоrewicz, Tomasz Stachura, Karol Lebowski.

Во время этой экспедиции внутри дайверских команд и вообще среди дайверов взаимодействие было блестящим! Спасибо команде «Зодиака» (s/v Zodiak) за помощь. Согласие, опыт и взаимодействие позволили нам завершить этот проект успешно!

Текст: Sebastian Popek
Перевод: Юлия Голосий
Фото: Petr Vaverka, Radek Husak

Архивная статья из № 5 (53) за 2007 г.

Самая дорогая до сего времени кинокартина была выпущена экраны несколько недель назад и принесла рекордные кассовые сборы. Этот фильм, конечно, "Титаник", и он посвящен затоплению океанского лайнера "Титаник" 15 апреля 1912 года, когда погибло 1513 человек, после того как корабль столкнулся с айсбергом в Северной Атлантике и затонул.

В этом фильме много прилагательных в превосходной степени. "Титаник" был самым большим судном, когда-либо построенным. Это было самое роскошное судно, предназначенное для комфортных, быстроходных трансатлантических поездок богатых и пресыщенных. При этом подразумевается, что затопление "Титаника" было величайшей морской катастрофой всех времен. Я уверен, что огромное большинство американцев уверено, что так оно и есть, однако это не так. Каждый слышал о затоплении Титаника, но мало кто слышал о потоплении корабля "Вильгельм Густлофф" (Wilhelm Gustloff) , которое и было величайшей морской катастрофой.

Легко понять, почему все слышали о "Титанике": это был очень большое, очень дорогое судно, как утверждалось, практически «непотопляемое», которое пошло на дно во время своего же первого путешествии с рекордным количеством магнатов знаменитостей на борту. Ирония затопления вызвала общественный резонанс и широкое освещение в печати. Напротив, когда затонул "Вильгельм Густлофф", где погибли свыше 7 000 человек, контролируемая медиа заняла умышленную позицию, что ничего особенного, о чем стоило бы писать или хотя бы упомянуть, не произошло. Подобно "Титанику", "Вильгельм Густлофф" был большим пассажирским морским лайнером, сравнительно новым и роскошным. Однако это был немецкий пассажирский лайнер. Он был потоплен в Балтийском море в ночь на 30 января 1945 года советской подлодкой. Он был битком набит почти 8 000 немцев, большинство из них – женщины и дети, бегущие от наступающей Советской Армии.

Многие из этих немецких беженцев жили в Восточной Пруссии, части Германии, которую коммунисты и их демократические союзники решили забрать у Германии и передать Советскому Союзу в конце Второй Мировой Войны. Другие жили в Данциге и прилегающих областях, которые демократы и коммунисты решили забрать у Германии и отдать Польше. Все эти беженцы спасались от террора красных, которые уже показали, что уготовано тем немцам, которые угодят им в руки.

Когда советские воинские части перехватывали колонны бегущих на запад немецких беженцев, то они творили такое, чего в Европе не видели со времен нашествия монголов в Средние века. Всех мужчин — большинство из которых были крестьяне или немцы, занятых в жизненно важных профессиях, и таким образом, освобожденных от воинской службы, — обычно просто убивали на месте. Всех женщин, почти без исключений, подвергали групповому изнасилованию. Такова была участь и восьмилетних девочек, и восьмидесятилетних старух, и женщин на последних стадиях беременности. Женщинам, которые сопротивлялись изнасилованиям, перерезали горло, или застреливали. Часто, после группового изнасилования, женщин убивали. Многих женщин и девочек насиловали по столько много раз, что они от одного этого погибали.

Иногда советские танковые колонны просто давили гусеницами спасающихся беженцев. Когда части Советской Армии занимали населенные пункты Восточной Пруссии, то они начинали такую бестиальную, звериную оргию пыток, изнасилований и убийств, что это не представляется возможным описать в полной мере в этой передаче. Иногда они кастрировали мужчин и мальчиков, перед тем как убить их. Иногда они выдавливали им глаза. Иногда они сжигали их заживо. Некоторых женщин, после группового изнасилования, распинали, прибив их еще живых к дверям амбаров, а затем используя их в качестве мишеней для стрельбы.

Такое зверское поведение коммунистических войск отчасти объясняется природой коммунистической системы, которая под руководством евреев свергла русское общество и русское правительство руками отбросов русского общества — озлобленных неудачников, неспособных ни к чему завистников и преступников. Их натравили на более успешных и удачливых, благородных и процветающих, обещаниями для черни, что если они свергнут лучших из числа своего народа, то займут их место: первые станут последними, а последние будут первыми.

И именно из числа такого сброда, этих отбросов русского общества, были набраны начальники местных Советов и рабочих коллективов, если эти посты еще не были заняты евреями. Советские солдаты 1945 года выросли при этой власти худших; в течение 25 лет они жили под комиссарами, выбранных из подонков русского общества. Любая тенденция к благородству или возвышенности безжалостно искоренялась. Сталин устроил бойню 35 000 офицеров Красной Армии, половины русского офицерского корпуса, в 1937 году, всего за два года до начала войны, потому что он не доверял джентльменам. Офицеры, заменившие расстрелянных в ходе чистки 1937 года, отнюдь не были более цивилизованными в своем поведении, чем сами комиссары.

Но гораздо более непосредственной и прямой причиной зверств над немецким населением Восточной Пруссии была советская человеконенавистническая пропаганда, которая умышленно подстрекала советские войска насиловать и убивать — даже малолетних немецких детей. Шефом советской пропаганды был пропитанный животной ненавистью еврей по имени Илья Эренбург. В одной из его обращений к советским войскам говорилось:

«Убивайте! Убивайте! В немецкой расе нет ничего кроме зла; ни среди уже живущих, ни среди еще не родившихся, только одно зло! Следуйте заветам товарища Сталина. Уничтожьте фашистского зверя раза и навсегда в его логове. Растопчите расовую гордость этих немецких женщин. Берите их себе как свою законную добычу. Убивайте! Неудержимо двигаясь вперед, убивайте, доблестные бойцы Красной Армии».

Конечно, не все советские солдаты были насильниками и мясниками-убийцами: только большинство из них. Некоторые из них сохранили чувство порядочности и нравственности, которые не удалось уничтожить даже еврейскому коммунизму. Александр Солженицын был одним из них. Когда Красная Армия вошла в Восточную Пруссию в январе 1945 года, он был молодым капитаном. Позже он писал в своем Архипелаге Гулаг:

Все мы хорошо знали, что если девушки были немками, то их можно было насиловать, а затем застрелить. Это было почти знаком боевого отличия.

В одной из своих поэм «Прусские ночи», он описывает сцену, засвидетельствованную им в одном из домов города Нейденбург, Восточная Пруссия:

Херингштрассе, дом 22. Он не сожжен, лишь разграблен, опустошен. Рыдания у стены, наполовину приглушенные: раненная мать, едва живая. Маленькая девочка на матрасе, мертвая. Сколько их было на нем? Взвод, рота? Девочка, превращенная в женщину, женщина, превращенная в труп… Мать умоляет, «Солдат, убей меня!»

За то, что он не принял близко к сердцу директивы товарища Эренбурга , на Солженицына донесли политическому комиссару его части как на политически неблагонадежного, и брошен в ГУЛАГ, советский концлагерь.

Итак, немецкое гражданское население в ужасе бежало из Восточной Пруссии, и для многих из них единственным спасением был путь через ледяное Балтийское море. Они набились в порт Готенхафен, возле Данцига, надеясь переплыть на запад. Гитлер приказал задействовать в спасательной операции все имеющиеся в распоряжении гражданские суда. "Вильгельм Густлофф" был одним из них. Пассажирский лайнер водоизмещением 25 000 тонн, до войны его использовала организация «Сила через радость», которая организовывала недорогие путешествия и экскурсии для немецких рабочих. 30 января 1945 года, когда он отплыл из Готенхафена, на его борту находились 1 100 офицеров и матросов команды, 73 тяжелораненых солдата, 373 молодые женщины из Вспомогательной Женской Морской Службы, и свыше 6 000 обезумевших беженцев, большинство из которых — женщины и дети.

Советские подлодки и самолеты были главной опасностью для этой спасательной операции. Они рассматривали корабли с беженцами в свете эренбурговской геноцидной пропаганды: чем больше они убьют немцев, тем лучше, и им было безразлично, были ли их жертвы солдатами, женщинами или детьми. Сразу после 21:00, когда "Вильгельм Густлофф" находился в 13 милях от побережья Померании, три торпеды советской подлодки С-13 под командой капитана А. И. Маринеско поразили корабль. Спустя девяносто минут он погрузился под ледяные воды Балтики. Несмотря на героические усилия других немецких судов подобрать утопающих, было спасено едва 1 100 человек. Остальные, более 7 000 немцев, погибли той ночью в студеной воде.

Схема попаданий торпед в корпус Вильгельма Густлофа

Несколько дней спустя, 10 февраля 1945 года, та же самая советская подлодка потопила немецкое судно-госпиталь "Генерал фон Штойбен", и 3 500 раненных солдат на его борту, эвакуированных из Восточной Пруссии, утонули. Для советских, натравливаемых еврейской человеконенавистнической пропагандой, знак Красного Креста ничего не значил. 6 мая 1945 года немецкое судно "Гойя", также принимавшее участие в спасательной операции, было торпедировано советской подлодкой, и более 6 000 беженцев из Восточной Пруссии погибли.

Отсутствие осведомленности об этих страшных морских катастрофах 1945 года повсеместно, даже среди людей, считающих себя сведущими в морской истории. И это невежество происходит изумышленной политики контролируемых средств массовой информации, политики, которая отнесла эти катастрофы в разряд нечего не значащих событий. Причина этой медиа-политики была изначально той же самой причиной, по которой еврейские медиа-боссы обвинили немцев в убийстве 15 000 польских офицеров и интеллигентов в Катынских лесах в 1940 году. Они знали, что это сделали советские, хотевших «пролетаризировать» Польшу и сделать поляков более восприимчивыми к коммунистической власти, но они не хотели порочить образ нашего «доблестного советского союзника», как называла красных контролируемая американская медиа во время войны. Они хотели, чтобы американцы думали о немцах как о плохих парнях, а о советских — как о хороших парнях, поэтому они лгали о Катынской бойне .

Точно также, даже в последние месяцы войны, они не хотели, чтобы американцы знали, что наш «доблестный советский союзник» убивал и насиловал гражданское население Восточной Пруссии и намеренно топил гражданские суда, перевозившие беженцев через Балтийское море. Это могло отрицательно отразиться на энтузиазме Америки продолжать разрушать Германию с помощью нашего «доблестного советского союзника». Вот почему контролируемая медиа не сообщала об этих вещах.

После триумфа демократических и коммунистических союзников и безоговорочной капитуляции Германии, эта причина, конечно, потеряла свою актуальность. Но к тому времени ее место занял другой мотив. Евреи начали сочинять свою историю «холокоста», и требовать симпатий от всего мира, а также репарационных денег от всех, от кого они только могли их получить. Когда они начали причитать о своих якобы убитых в «газовых камерах» шести миллионах соплеменников плохими немцами, и изображали себя невинными и безобидными жертвами величайшего преступления в истории, то они не хотели присутствия никаких фактов, могущих помешать их предприятию. И, конечно же, они не хотели, чтобы американцы были осведомлены об обеих точках зрения на этот конфликт; они не хотели, чтобы немцев также считали жертвами. Все немцы были злом, так как это сказал товарищ Эренбург; а все евреи были благом; и на этом точка. Евреи страдали, а немцы не страдали, и поэтому весь мир должен деньги евреям за то, что он не остановил «холокост».

Это могло бы серьезно повредить их «холокостной» пропаганде если бы американская общественность узнала о том, что происходило в Восточной Пруссии или на Балтийском море — или узнала бы, что наш «доблестный советский союзник» истребил слой лучших людей польской нации в Катынском лесу, и что некоторые из убийц, принимавших участие в этом чудовищном злодеянии, были евреи. Вот почему среди еврейских медиа-боссов в Америке существовал заговор молчания. Вот почему Голливуд потратил 200 миллионов долларов на постановку фильма "Титаник", но никогда не снимет фильм о потоплении "Вильгельма Густлоффа". И дело не в том, что такой фильм не принес бы прибыли, — я думаю, что фильм о Восточной Пруссии и "Вильгельме Густлоффе" пользовался бы огромным успехом, — а в том, что к немцам не должно быть никакой симпатии. Не должно быть пересмотра причин, по которым Америка вела войну против Германии, нельзя сомневаться, правильно ли мы сделали, что объединились с коммунизмом в интересах евреев. А помимо этих соображений, правда не в счет, по крайней мере, для евреев, контролирующих наши средства массовой информации.

Эта страница истории — причины участия Америки в войне в Европе, которая была совершенно не связана с войной на Тихом океане, несмотря на альянс между Германией и Японией, — эта страница история всегда поражала меня. И нежелание многих американцев исследовать эту страницу является любопытным явлением. Я понимаю, что чувствуют клинтонистские элементы. Для этого сорта людей, голосовавших за Клинтона, советские были хорошими парнями, а немцы — плохими, по идеологическим причинам. Групповые изнасилования, массовые убийства и потопления судов беженцами не являются преступлениями в глазах субъектов типа Билла-и-Хиллари, если они совершены коммунистами против «нацистов».

Но среди американцев, воевавших в Европе, было также немало порядочных людей, американских антикоммунистов, и многие из них не хотят задуматься и признать тот факт, что они сражались не на той стороне. Люди типа Американского Легиона и ВФУ не хотят слышать о том, кто на самом деле убивал польских интеллигентов и польских лидеров в Катынском лесу. Они не хотят знать о том, что происходило в Восточной Пруссии в 1945 году. Им очень не нравится, когда я спрашиваю их, почему мы воевали с Германией во имя свободы, а в конце войны отдали половину Европы в коммунистическое рабство? Они сердятся, когда я высказываю предположение, что возможно Франклин Рузвельт был такого же сорта лживый еврейский пособник и предатель, как и Билл Клинтон, и что в обмен на поддержку медиа он ложью втянул нас в войну на стороне евреев, так же как Клинтон ложью втягивает нас в войну на Ближнем Востоке на стороне евреев.

Я был слишком молод, чтобы быть на военной службе во время Второй Мировой Войны, но я уверен, что если бы я воевал в той войне, то я бы даже больше интересовался тем, что стояло за ней. Я уверен, что знание правды об этих вещах гораздо важнее, чем тщательно оберегаемое убеждение, что наше дело было якобы правое. Я уверен, что нам необходимо понимание того, как нас обманули в прошлом, чтобы не быть обманутыми в будущем.

Уильям Пирс, март 1998 года

William Luther Pierce - Sinking of the Wilhelm Gustloff

(Торпедирован)

Параметры Тоннаж 25 484 брт Длина 208,5 м Ширина 23,5 м Высота 56, м Технические данные Силовая установка Четыре 8-цилиндровых дизельных двигателя системы MAN Винты 2 пары четырехлопастных винтов Мощность 9 500 л. с. Скорость 15,5 узлов (29 км/ч) Экипаж 417 человек Пассажировместимость 1 463 человек

Предыстория

Убийство Вильгельма Густлоффа

Характеристики

С технологической точки зрения «Вильгельм Густлофф» не был исключительным кораблем. Его двигатели были средней мощности, и он не был построен для быстрых путешествий, а скорее для медленных, комфортных круизов. Но с точки зрения удобств, оборудования и приспособлений для отдыха этот лайнер действительно был одним из лучших в мире. В отличие от других судов такого класса, «Густлофф», в подтверждение «бесклассового характера» нацистского режима, имел каюты одинакового размера и одинакового отличного удобства для всех пассажиров. Лайнер имел десять палуб. Одной из новейших технологий, применённых на нём, был принцип открытой палубы с каютами, которые имели на неё прямой выход и ясный обзор пейзажей. Лайнер был рассчитан на 1 500 человек. К их услугам были предоставлены шикарно украшенный бассейн, зимний сад, большие просторные залы, музыкальные салоны, несколько баров.

Кроме сугубо технических нововведений и наилучших приспособлений для незабываемого путешествия, «Вильгельм Густлофф», стоивший 25 миллионов марок, являл собой своеобразный символ и средство пропаганды властей Третьего рейха. По словам Роберта Лея , возглавлявшего Немецкий трудовой фронт , лайнеры, подобные этому, могли:

предоставить возможность, по воле фюрера, слесарям Баварии , почтальонам Кёльна , домохозяйкам Бремена по крайней мере раз в году осуществить доступное по цене морское путешествие на Мадейру , по побережью Средиземного моря , к берегам Норвегии и Африки

Для граждан Германии путешествие на «Густлоффе» должно было быть не только незабываемым, но и доступным по цене, невзирая на социальное положение. Например, пятидневный круиз по побережью Италии стоил лишь 150 рейхсмарок , тогда как средний месячный заработок рядового немца равнялся 150-250 рейхсмаркам. Для сравнения, стоимость билета на этом лайнере составляла лишь третью часть от стоимости подобных круизов в Европе , где их могли себе позволить только представители зажиточных слоев населения и знати. Таким образом, «Вильгельм Густлофф» своими удобствами, уровнем комфорта и доступностью не только закреплял расположение немецкого народа к нацистскому режиму, но и также должен был демонстрировать всему миру преимущества национал-социализма.

Пассажирский лайнер «Вильгельм Густлофф»

Флагман круизного флота

После торжественного спуска судна на воду прошло 10 месяцев, прежде чем «Вильгельм Густлофф» прошёл ходовые испытания в мае года. За это время была закончена отделка и обустройство интерьера лайнера. В качестве благодарности, строителей судна взяли на двухдневный круиз по Северному морю , который квалифицировался как испытательный. Первый официальный круиз состоялся 24 мая года, и почти две трети его пассажиров были гражданами Австрии , которую Гитлер намеревался вскоре присоединить к Германии. Незабываемое путешествие имело целью ошеломить уровнем сервиса и удобств австрийцев - участников круиза - и убедить других в преимуществах союза с Германией. Круиз стал настоящим триумфом, свидетельством достижений новой власти Германии. Мировая пресса восторженно описывала впечатления участников круиза и невиданную роскошь на борту лайнера. Даже сам Гитлер прибыл на лайнер, символизировавший все лучшие достижения страны под его руководством. Когда же ажиотаж вокруг этого символа гитлеровского режима несколько стих, лайнер начал выполнять задание, ради которого был построен, - предоставлять доступные, комфортабельные круизы рабочим Германии.

Спуск на воду. «Вильгельм Густлоф».

Средство пропаганды

Хотя «Вильгельм Густлофф» предлагал действительно незабываемые и дешёвые путешествия и круизы, в истории он также остался как яркое средство пропаганды нацистского режима. Первый удачный, хоть и не запланированный, случай произошёл во время спасения моряков английского судна «Пегуэй», терпевшего бедствие 2 апреля года в Северном море. Отвага и решительность капитана, который оставил процессию из трех судов, чтобы спасти англичан, была отмечена не только мировой прессой, но и английским правительством - капитан был награждён, а на судне позже установили памятную доску. Благодаря этому случаю, когда 10 апреля «Густлоффа» используют в качестве плавучего избирательного участка для немцев и австрийцев Великобритании, участвующих в плебисците о присоединении Австрии , о нём уже благосклонно писала не только британская, но и мировая пресса. Для участия в плебисците почти 2 000 граждан обеих стран и большое количество корреспондентов отплывали в нейтральные воды вблизи побережья Великобритании. Лишь четверо из участников этого события воздержались. Западная, и даже британская коммунистическая пресса была в восторге от лайнера и достижений Германии. Задействование такого совершенного судна в плебисците символизировало то новое, что нацистский режим внедрял в Германии.

Круизы и перевозка войск

Как флагман круизного флота «Вильгельм Густлофф» провел в море всего полтора года и осуществил 50 круизов в рамках программы «Сила через радость». На его борту побывали около 65 000 отдыхающих. Обычно в теплый сезон лайнер предлагал путешествия по Северному морю, побережью Германии, норвежским фьордам . Зимой лайнер ходил в круизы по Средиземному морю, побережью Италии, Испании и Португалии . Для многих, несмотря на такие незначительные неудобства, как запрет на выход на берег в странах, которые не поддерживали нацистский режим, эти круизы остались незабываемым и самым лучшим временем из всего периода нацистского господства в Германии. Многие рядовые немцы воспользовались услугами программы «Сила через радость» и были искренне благодарны новому режиму за предоставление возможностей отдыха, не сравнимого с другими странами Европы.

Помимо круизной деятельности, «Вильгельм Густлофф» оставался судном в государственной собственности и вовлекался в различные мероприятия, проводимые правительством Германии. Так 20 мая году «Вильгельм Густлофф» впервые перевозил войска - немецких добровольцев легиона «Кондор» , принимавшего участие в гражданской войне в Испании на стороне Франко . Прибытие судна в Гамбург с «героями войны» на борту вызвало большой резонанс по всей Германии, и в порту устроили специальную церемонию встречи с участием лидеров государства.

Военная служба

Последний круиз лайнера состоялся 25 августа года. Неожиданно во время запланированного рейса в середине Северного моря капитан получил зашифрованный приказ срочно вернуться в порт. Время круизов окончилось - менее чем через неделю Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война .

Военный госпиталь

Вильгельм Густлофф в качестве госпитального судна

С распространением войны на бо́льшую часть Европы «Вильгельм Густлофф» сначала принимал раненых во время захвата Норвегии летом года, а затем готовился к транспортировке войск в случае вторжения в Великобританию. Однако в связи с провалом немецких попыток покорить её эти планы не были осуществлены, и, вместе с переориентацией немецкого внимания на восток, судно отправили в Данциг , где долечивались последние 414 раненых, а «Вильгельм Густлофф» ожидал направления на последующую службу. Однако служба судна как военного госпиталя закончилась - по решению руководства ВМС его приписали к школе подводников в Готенхафене . Лайнер опять перекрасили в серый камуфляжный цвет, и он потерял защиту Гаагской конвенции, которую имел раньше.

Плавучая казарма ВМС

Превратившись из лайнера в плавучую казарму для школы подводников, «Вильгельм Густлофф» провёл в таком качестве бо́льшую часть своей короткой жизни - почти четыре года. Школа подводников готовила кадры для немецкой подводной войны ускоренными темпами, и, чем дольше длилась война, тем больше кадров прошло через школу и тем короче становился срок учёбы и младше возраст курсантов. Шанс выжить в подводной войне, которую Германия начала проигрывать, для курсантов был 1 к 10. Это, однако, никак не касалось «Вильгельма Густлоффа», поскольку он долгое время находился вдалеке от линии фронта. С приближением конца войны ситуация начала изменяться не в пользу Германии - множество городов страдали от налетов союзной авиации. 9 октября года Готенхафен был подвергнут бомбардировке, в результате которой было потоплено другое судно прежнего KDF, а сам «Вильгельм Густлофф» получил повреждения.

Паника и эвакуация населения

По некоторым немецким оценкам на борту должно было находиться около 10 400 пассажиров , из которых около 8 800 гражданских лиц, в том числе детей, и около 1 500 военнослужащих). Когда в 12:30 «Вильгельм Густлофф» в сопровождении двух кораблей охранения наконец отошёл, на капитанском мостике возникли споры между четырьмя старшими офицерами. Кроме командующего судном капитана Фридриха Петерсена (нем. Friedrich Petersen ), призванного из отставки, на борту находились командир 2-го учебного дивизиона подводников и два капитана торгового флота, и между ними не было согласия относительно того, каким фарватером вести судно и какие меры предосторожности принимать относительно подводных лодок и авиации союзников. Был выбран внешний фарватер (немецкое обозначение Zwangsweg 58). Вопреки рекомендациям идти зигзагом, чтобы осложнить атаку подводных лодок, было решено идти прямым курсом со скоростью в 12 узлов, поскольку коридор в минных полях не был достаточно широким и капитаны надеялись таким образом быстрее выбраться в безопасные воды. К тому же один из кораблей охранения из-за технических проблем вынужден был вернуться в порт, и в охранении остался только один миноносец «Лев» (Löwe ). В 18:00 поступило сообщение о конвое тральщиков, который якобы шёл навстречу, и, когда уже стемнело, было приказано включить ходовые огни, чтобы предотвратить столкновение. В действительности же никаких тральщиков не было, и обстоятельства появления этой радиограммы так и остались невыясненными до сих пор. По другим данным, секция тральщиков вела траление навстречу конвою, и появилась позднее данного в оповещении времени.

Потопление

Место гибели корабля "Вильгельм Густлофф" на карте Балтийского моря

Примечательно, что всего через две недели, 10 февраля года, подводная лодка С-13 под командой Александра Маринеско потопила ещё один большой немецкий транспорт «Генерал Штойбен », в результате чего погибло около 3 700 человек.

Спасение уцелевших

Миноносец «Лев» (бывший корабль голландского ВМФ) первым прибыл на место трагедии и начал спасение уцелевших пассажиров. Поскольку в январе температура уже была -18 °C, оставалось всего несколько минут до того, как наступало необратимое переохлаждение организма. Несмотря на это, кораблю удалось спасти 472 пассажира со шлюпок и из воды. На помощь также подошли корабли охранения другого конвоя - крейсера «Адмирал Хиппер », который тоже, кроме команды, ещё имел на борту около 1 500 беженцев. Из-за опасения атаки субмарин он не остановился и продолжал удаляться в безопасные воды. Другим кораблям (под «другими кораблями» понимается единственный эсминец Т-38, - на «Леве» не работала ГАС, «Хиппер» ушёл) удалось спасти ещё 179 человек. Немногим больше чем через час новые корабли, которые пришли на помощь, смогли выловить только мёртвые тела из ледяной воды. Позже малый посыльный корабль, который прибыл на место трагедии, неожиданно нашёл, через семь часов после потопления лайнера, среди сотен мёртвых тел незамеченную шлюпку и в ней живого младенца, закутанного в одеяла, - последнего спасённого пассажира «Вильгельма Густлоффа».

В результате выжить удалось, по разным оценкам, от 1 200 до 2 500 человек из более чем 10 тысяч находившихся на борту. По максимальным оценкам, потери оцениваются в 9 343 жизни.

Гибель «Густлоффа» в ряду крупнейших морских катастроф

Судно	Год	Страна	Число жертв	Причина гибели
Гойя			7000 ~ 7000	Атака ПЛ Л-3
Кап Аркона			5594 5594	Атака авиации
			5300 ~ 5300	Атака ПЛ С-13
Армения		СССР	5000 ~ 5000	Атака авиации
Генерал Штойбен			3608 3608	Атака ПЛ С-13
Тильбек			2800 ~ 2800	Атака авиации
Дона Паз			3000 ~ 3000	Столкновение с танкером и пожар
Вусунг		Китай	2750 ~ 2750
Титаник			1503 1503	Столкновение с айсбергом
Лузитания			1198 1198	Атака ПЛ U-20

Последствия

Юридическая оценка потопления

В некоторых немецких публикациях в годы холодной войны , потопление «Густлоффа» называется преступлением против мирного населения, таким же, как бомбардировка Дрездена союзниками. Однако исследователь катастрофы Гейнц Шён заключает, что лайнер представлял собой военную цель и его потопление не являлось военным преступлением, так как: суда, предназначенные для перевозки беженцев, госпитальные суда должны были быть обозначены соответствующими знаками - красным крестом, не могли носить камуфляжную окраску, не могли идти в одном конвое вместе с военными судами. На их борту не могли находиться какие-либо военные грузы, стационарные и временно размещённые орудия ПВО, артиллерийские орудия или иные аналогичные средства.

«Вильгельм Густлофф» был боевым кораблём, на который позволили подняться шести тысячам беженцев. Вся ответственность за их жизнь, с того момента как они поднялись на боевой корабль, лежала на соответствующих должностных лицах немецкого военного флота. Таким образом, «Густлофф» являлся законной военной целью советских подводников, ввиду следующих фактов:

Реакция на трагедию

В Германии реакция на потопление «Вильгельма Густлоффа» на момент трагедии была довольно сдержанной. Немцы не разглашали масштабы потерь, чтобы не ухудшать моральное состояние населения ещё сильнее. Кроме того в тот момент немцы несли тяжёлые потери и в других местах. Однако по окончании войны в сознании многих немцев одновременная гибель стольких мирных людей и особенно тысяч детей на борту «Вильгельма Густлоффа» осталось раной, которую не заживило даже время. Вместе с бомбардировкой Дрездена эта трагедия остаётся одним из наиболее страшных событий Второй мировой войны для немецкого народа. Из четырёх капитанов, которые спаслись после гибели корабля, самый молодой, Колер, не выдержав чувства вины за трагедию «Вильгельма Густлоффа», вскоре после войны покончил жизнь самоубийством.

В советской историографии данное событие получило название «Атаки века». Александр Маринеско посмертно получил звание Героя Советского Союза . Ему поставили памятники в Калининграде , в Кронштадте , в Петербурге и в Одессе . В советской военной историографии он считается подводником № 1.

Исследование обломков корабля

Иллюминатор «Густлоффа», поднятый в 1988

В отличие от длительных поисков «Титаника» , найти «Вильгельма Густлоффа» было легко. Его координаты на момент потопления (55.07 , 17.41 55°04′12″ с. ш. 17°24′36″ в. д.  /  55.07° с. ш. 17.41° в. д. (G) ) оказались точными, к тому же корабль находился на сравнительно небольшой глубине - лишь 45 метров. После войны советские специалисты посещали остатки корабля. Существует версия, что они искали среди обломков известную Янтарную комнату . Во время этих посещений средняя часть утонувшего корабля была подорвана, и остались только корма и нос. За послевоенные годы некоторые предметы с корабля оказались в частных коллекциях как сувениры. Правительство Польши законодательно провозгласило это место братской могилой и запретило посещение остатков частными лицами. Исключение было сделано для исследователей, наиболее известным среди которых является Майк Боринг, который в году посетил обломки корабля и снял документальный фильм о своей экспедиции. На польских навигационных картах место обозначено как «Препятствие № 73».

«Вильгельм Густлофф» в литературе и кино

Похожие статьи